"Нет, решительно, маузеровская пуля очень деликатная штука... словом, a gentlemanly bullet"
Каждый, кто читал "Капитана Сорви-голова", помнит удивительное описание выздоровления после, казалось бы, смертельных ранений. И, разумеется, удивлялся. Но списывал восторженные описания француза на галльский темперамент и не вполне документальное повествование.
На самом деле, все было не так просто.
В 1863 году Луи Пастер сделал открытие, потрясшее все здание биологии, а заодно и медицины. Он доказал биогенность процессов гниения, обнаружив роль микроорганизмов. До этого гнойно-гнилостные процессы, так часто осложнявшие раны, объясняли
Пирогов выдвинул гениальную догадку о возбудителях болезни - контагиозных (то есть, передаваемых контактным путем, а не через "зараженный воздух") живых миазмах. Но эта догадка осталась догадкой.
Пять лет спустя английский хирург Листер (будущий сэр Джозеф Листер) применил повязку с карболовой кислотой, снизившую послеоперационную смертность в пять раз (!).
Первые применения антисептики в военно-полевой хирургии, по разным данным, были в Франко-Прусскую (1870-1871) или русско-турецкую (1877-1878) войну.
Параллельно с успехами хирургии уменьшали смертность от ран и успехи металлургии и химии. Нарезные ружья позволили придавать пуле большую скорость; большая скорость позволила (и даже потребовала) уменьшить калибр - в частности, для сохранения терпимой для человека отдачи. Во избжание быстрого засвинцовывания ствола и разрушения пуль, их стали делать оболочечными (по тогдашней терминологии - панцирными). Малокалиберные (а в последней четверти XIX века каждую новую винтовку называли "малокалиберной" - с 18 мм ружья наполеоновской эпохи, через 11-мм винтовку Шаспо и малопульную винтовку Бердана калибр к началу XX века стабилизировался на трех линиях, 7.62 мм) ружья с очень быстрыми оболочечными пулями потребовали тщательного изучения механизма действия пули.
Последние 10-15 лет XIX века были наполнены экспериментами. Стреляли по трупам, анатомическим препаратам, животным и специально сооруженным мишеням. От выстрелов в упор до стрельбы ослабленным зарядом, имитирующим стрельбу с двух километров. Исследовали материалы многочисленных забытых ныне войн - гражданской войны в Чили, итальянской экспедиции в Эфиопию, южнофариканской войны...
Были рассмотрены и отброшены теории
и, в целом, гидродинамический механизм к началу XX века был уже вполне понятен и общепризнан.
Кроме того, выяснились три пояса действия пуль.
До 400-600 метров действие оболочечной пули было очень сильным - гидродинамический удар увеличивал раневой канал и создавал огромную зону контузии, попадания в голову вызывали совершенное разрушение черепа, попадания в конечности могли вызвать отрыв конечности. Повреждение кости приводило к разрушению кости до костного песка.
С 400-600 до 800-1000 метров ранение становилось наиболее безопасным - оно, оставаясь сквозным, давало меньшую зону контузии и оскольчатые переломы.
С 800-1000 метров и более ранение, преимущественно, оказывалось слепым, что затрудняет отток раневого отделяемого, а оставшаяся в теле пуля может (хотя это и вовсе необязательно) быть источником дополнительных проблем и опасностей.
Но, в общем и целом, переход на оболочечные пули от легко деформирующихся свинцовых и увеличение дистанции стрелкового боя само по себе уменьшило вдвое смертность от ран - по крайней мере, именно так соотносятся статистические данные Крымской и Франко-Прусской войн.
Следом за антисептикой пришла асептика - идея вовсе не допустить инфекцию в рану. В 1876 году Эсмарх изобрел асептический индивидуальный перевязочный пакет, доживший до наших дней с минимальными изменениями. Я ничего не могу сказать про использование таких пакетов в Англо-Бурскую, но в Русско-Японской войне русская армия уже была снабжена такими пакетами.
Успехи асептики (а антисептические методы тех времен были чреваты отравлениями) привели Эсмарха, а за ним и фон Бергманна к идее о том, что любое пулевое ранение, с практической точки зрения, должно считаться асептичным, и лучшее, что можно с таким ранением сделать - это сразу перевязать и, при отсутствии осложнений, не менять повязку, как минимум, 8 дней.
Итак, типичное ранение Англо-Бурской войны - это пулевое ранение со средней дистанции, оболочечной малокалиберной пулей, само по себе относительно мало склонное к осложнениям.
Следующим (по порядку, не по важности) фактором оказался климат. Сухой тропический климат, почти всегда ясная погода, неплодородная (то есть, с минимумом почвенных бактерий) сухая почва... В Южнофариканскую войну Уатсон-Чийне наблюдал, "что те люди, которые были ранены в течение ранних утренних часов, и раны которых целый день были подвергнуты сухому теплому воздуху и солнечным лучам, выздоравливали гораздо лучше" [здесь и далее все цитаты - из "Военно-полевой хирургии" Карла Зейделя, 1905] - что вполне логично.
"Активная хирургическая тактика", столь разрушительная в Крымскую войну, была полностью оставлена. Первичная хирургическая обработка - еще без полного понимания механизма развития инфекции - показывалась только при раздроблениях и рваных ранах, преимущественно осколочных (или безоболочечными свинцовыми пулями). Во всех прочих случаях "ограничиваются антисептическим выполнением желобоватых повреждений и не расщепляют слепых каналообразных ранений кожи при касательных выстрелах" (что и делал доктор Тромп). Стаамер, по итогам войны, писал, что "ни в одном случае непосредственного повреждения малокалиберными снарядами с небольшими ранами кожи и мягких частей, которые поступали к нам еще асептичными или без предшествовавшего зондирования и т.п. мероприятий, я не наблюдал инфекции".
Специфические условия Англо-Бурской войны были приняты за общие. Рекомендации фон Бергмана вошли в учебники, они стали основой лечения ран на войне. В Русско-Японскую эти методы показали себя посредственно. В Первую Мировую - катастрофически...